Часть 2

      Сегодня отец Питирим – капитан КГБ в отставке – помогал нам отчитываться перед Комобразом о работе кружка «умелые готы». Приперлись эти… из гестапо… Отец Питирим подпрыгнув, начал отдавать честь. Но, похоже, до него дошло, что он без фуражки, поэтому он ловко повернул ручку, протянув для поцелуя. Гестаповец пожал протянутую для поцелуя руку и чуть не поперхнулся, увидев не до конца заросшую лысину Петьки. Заявил, что, согласно инструктивному письму Комитета по защите женщин, туризму и молодежи, готам не положено иметь лысую голову, дабы ФСБ не путало их на улице со скинхедами. А, учитывая, что наша милиция может на улице спутать девочку-хиппи со мальчиком-скинхедом, то лучше ему гулять в шиньоне.

      … Петька бежал на пределе сил. За ним гналось какое-то стадо в таких же шиньонах. Так, по крайней мере, ему показалось на первый взгляд. Из стада раздавались крики «Мужчинка!!! Куда же вы!». Кто-то отталкивал кричащего: «Куда прешь! Дура! Не ты его первая заметила!»… Помог отец Питирим. Он начал палить из наградного оружия по стаду, отчего те тут же прыснули в какой-то садик. Выбежавший оттуда милиционер попытался что-то грозно сказать святому отцу. Но заметив гравировку на нагане, из которой он смог разглядеть только подпись «Л.П. Берия», тут же скрылся в садике, откуда донесся голос «Успокойтесь, девочки!».

      Клара Захаровна приняла в свою первичную ячейку еще трех ветеранов партии. 97-летнюю Моисееву под кличкой «Каплан», молодую 92–летнюю Розу Оффенбах и Пенелопу Рудневу, которая еще при Дзержинском потеряла паспорт, чтобы выглядеть моложе. Убедив не без помощи клюки и демонстрации медали «За взятие Зимнего» начальника милиции общественной безопасности, что именно им необходимо защищать Новоприторианское кладбище от нашествия сатанистов, соратница Коллонтай, мурлыча под нос «Русский с китайцем братья навек!», начала скручивать самокрутку.

      В ночь перед дежурством на кладбище Розе Оффенбах сделалось плохо. Она стала вся иссиня-фиолетовой. Доставляли ее на кладбище вконец обалдевшие медики на «скорой», которым она показала удостоверение ветерана партии, подписанное еще Лениным. Фельдшер "скорой", непрерывно крестясь, просила Розу больше не убегать с кладбища.

      На кладбище Роза увидела свою давнюю подругу, бывшую зам. председателя Комздрава, а ныне лидершу легиона «СС» (так в народе называли «сумасшедших старух») из общества защиты домашних животных. «Кошку туда мою потащили…», - с хрипом в голосе прошипела она. Сейчас здесь будут еще двое из «Легиона» (так у них называлась служба безопасности домашних животных, куда входили исключительно агрессивные старушки). Внезапно она уставилась на раскачивающийся на груди у Розы серебристый анкх, расположенный как раз над значком «50 лет КГБ», переводя взгляд то на серебряные перстни с черепами, то на кожаный ошейник с шипами и значок «Общество спасения на водах».

      Оставив так и не пришедшую в себя подругу, Роза Оффенбах крадущейся походкой с легким скрипом в костях стала красться к центру кладбища.

      Внезапно под пронзительный вой сирены опять подкатила "скорая", из которой, кряхтя, десантировались Клара Захаровна в папахе и кожаном плаще комиссара ВЧК времен Дзержинского и Пенелопа Руднева, которая напудрилась так, что графиня из Пиковой дамы могла бы признать в ней свою прабабушку.

      Шофер скорой, еще пытаясь брызгать на них какой-то водой из склянки, быстро увез свихнувшегося фельдшера в психушку.

      Патрулировать решили порознь, так как каждая из них еще со времен службы в ВЧК знала, как за себя постоять. А Пенелопа Руднева в Финскую войну посылалась со спецзаданием соблазнить маршала Маннергейма. Попутно она соблазнила весь их главный штаб, поэтому не успела предотвратить войну.

      Заметив какой-то призрачный огонь из дыры рядом с могилкой, Пенелопа некоторое время обдумывала, что ей лучше предпринять: скрутить, наподдать, завербовать или перевоспитать. Поскользнувшись на мокрой листве, она провалилась недалеко от дыры.

      ...19-летний Азизелло - вождь черно-путистов «Сотсирх Сусии», - проводил очередной ритуал вызова суккуба, дабы одарить своих сторонников фартом неописуемым. Его четверо «черных рыцарей», несмотря на 14-летний возраст, стойко растягивали лапы кошки в разные стороны. Кошка Мессалина не сопротивлялась: ей было лень. Кроме того, она знала, что ее хозяйка – глава «СС» - ее в обиду не даст. Всего неделю назад ее хозяйка так укусила того новорусского хама, который косо посмотрел на киску, что тот с рваными брюками с визгом улепетывал на «Мерсе» вместе со своим гнусным ротвейлером.

      Пенелопа Руднева очень неудачно упала. Чуть не наступив на кошку. В последний момент еле успела поймать ее на руки, вызвав истерику у каких-то детей в черных шлемах типа «ведро». «Толкиена начитались», - поняла Пенелопа, чихая в клубах пыли. Воняло паленым свиным навозом, который жег Азизелло для вызова демона.

      Протерев пенсне, она увидела какого-то придурка с двумя черными свечами в руках, все еще бормотавшего что-то, глядя в Библию, но читая почему-то с права налево.

      - Ну и ну! – Попыталась она ободрить этого идиота – Милок, тыква совсем съехала? Счас я тебе коллективизацию проведу.

      Азизелло мотал головой и пытался стряхнуть наваждение. Вдруг его словно током ударило: он увидел красную пентаграмму с надписью «Готов к труду и обороне» и в голове у него у него все встало на свои места. Он кинулся в ноги к демону и стал умолять о вечной любви.

      – Любви… – возвышенно-романтично переспросила Пенелопа, голос ее потеплел. Она вспомнила Маннергейма и Мюллера, у которого она уворовывала Штирлица. Поправив пенсне, она без предупреждения ухватила несчастного в свои объятья.

      Мессалина утаскивала отгрызенную перчатку у того подонка, который в своем черном ведре упал на ее хвост. От такой наглости она решила заодно утащить и подванивающий трупик голубя, который валялся в каком-то подобии миски в центре звезды. Но ее опередила хозяйка. Та заставила «черные ведра» откушать этот тухлячок. Мессалина привычным движением задрала лапку на идиотов и на прощание отгрызла половину перчатки у одного из них, по пути пукнув ему под нос.

      А ведроголовые надеялись на демона, который беседовал с Азизелло в соседнем мраморном гробу. Там точно что-то происходило, судя по жалобному повизгиванию их предводителя, клубам вылетавшей оттуда белой пудры и позвякиванию пенсне. Время от времени из гроба вырывались руки Азизелло и скребли о стенки гроба. А рядом стояла какая-то веселая старуха с самокруткой (судя по всему, в 1917 году она уже была чьей-то бабушкой) в кожаном плаще с анкхом и стреляла из наградного нагана вверх.

      В это время из темноты нарисовалась морщинистая иссиня-фиолетовая рожа с анкхом и пентаграммой «Готов к труду и обороне», и, одобрительно поцокивая языком, стала разглядывать происходящее в гробу сквозь лорнет. Посетовала, что Владимир Ильич не смог увидеть этого торжества готократии… Запнулась, припоминая, что, может быть она из-за склероза что-то не так сказала... Затем, увидев ведроголовых, в глазах у нее засветился огонь. «Мы с Феликсом Эдмундовичем этих беспризорников… Ну в эти… лагеря… И быстро победили беспризорность».

      Ведроголовые с визгом вылетели через вторую дыру в земле и кинулись наутек. Они не хотели в лагеря, однако не знали, что на выходе с кладбища их поджидало «гестапо»…

      ...Бывший Азизелло, а ныне гот-октябренок, сидел в Филармонии и по разнарядке слушал Вивальди. С обеих сторон от него сидели Роза Оффенбах и Пенелопа Руднева. Его трясло крупной дрожью. Это, как пояснила Пенелопа, из него выходил «экстремистский дух» и просачивался обратно «дух готический». Она, как ветеран партии и гот со стажем это знает. Вот, помнится, во Франции, она тоже в гробу… Так заманчиво, готично и романтично…

      Долго еще по городу ходили кошмарные истории о том, как скорая помощь спасала свихнувшихся сатанистов с кладбища, а за "скорой" гналась черная «Газель» с надписью «Готический дозор» и от руки нацарапанным поверх «гестапо».

      Ведроголовым с месяц снились кошмары и перед глазами стоял гроб, из которого временами выглядывала веселая бабушка с жеванной цигаркой во рту и, поправляя пенсне, игриво приглашала их в гробик. На прощание главврач психиатрического отделения, выписывая их из больницы, сказала, что направляет их для реабилитации по разнарядке Комздрава в лучшую в районе готическую организацию им. Ф.Э. Дзержинского при школе 666.

К предыдущей части    /    Вернуться к оглавлению    /    К следующей части