|
Часть 5 «Отморозь Совести»
Грязь очень большой политики
Клара Захаровна разглядывала секретную шифрограмму из Северной Кореи. Товарищ Ким Чен Ир сообщал, что янки объявили хомяков-убийц биологическим оружием, запрещенным в США. Поэтому они предъявили народному государству ультиматум, в котором, под угрозой бомбежки, собирались выявлять хомяков-убийц «синанджу». Поэтому Ким Чен Ир просил, чтобы хомяки-убийцы пока тайно погостили в России, желательно, под чужими именами.
Хомяки поселились в живом уголке готической дружины им. Ф.Э. Дзержинского школы 666.
* * *
Сегодня меня вызвала Анастасия Георгиевна и сообщила, что от Кривло – начальника партии «Совесть России» пришло указание о том, что «Совесть России» считает преждевременной поддержку некоего неформального движения «готы», так как там имеется недостаточное количество членов «Совести России». Кривло напоминал, что, согласно недавнему закону «Кривло-Сало», допускается поддержка только тех движений, в составе которых имеется большинство членов «Совести России», к примеру, «Черных розенкрейцеров».
Клара Захаровна очень ехидно отреагировала на указание Кривло: «Надо же, «Исида» теперь в «Совести России»! Мало им было этого… Тшедовского».
«Секретные материалы» подготовили письмо в «Совесть России» о том, что готы, будучи детским неформальным движением, а не зарегистрированным общественным объединением, не подпадают под действие закона «Кривло-Сало». Моисеевна под кличкой «Каплан» согласилась отвезти письмо в Думу…
* * *
В помещениях «Совести России» стоял переполох. Из кабинетов, как высоких партийных боссов, так и начальничков средней руки, исчезла вся (ВСЯ!!! до последней бумажечки) секретная переписка, включая 261 расписку о продаже Родины двадцати пяти иностранным государствам.
* * *
У Тшедовски была истерика. Поэтому он уплетал одну за другой «ножки Буша», которые тут же готовил на кухне в гриле.
Он никак не мог прийти в себя, то всхлипывая, то сжимая кулаки: «Подонки!!! Они украли мою идею «Отморозки Совести» как молодежного отделения боевиков «Совести России»!!! Их «Дух Совести» – плагиат! Сволочи!!! Воры!!! Жулики!!! Мошенники!!!»
* * *
Директор мусороперерабатывающего завода Ошизенко под кличкой «Ментовоз» – верный совестиросс – ныне начальник «Духа России», обследовал в противогазе цеха по утилизации тухлого мяса. Сначала склизкую тухлятинку – отходы скотобойни – вымачивали в хлорке, промывали в кислых водах – соляно-свинцовых отходах Аккумуляторного завода, а затем тайно развозили в ларьки «Шаурма».
Эти подонки – шавермщики, пользовались услугами кошкодавов. А ему остались шаурмщики. Чем отличается шаурма от шавермы, он не знал. Но надеялся, что настанет день, когда и шавермы будут делаться из продукции его мусороперерабатывающего завода.
Кто бы мог подумать, что его основные конкуренты – «Черные розенкрейцеры» тоже оказались совестироссами.
Акция латвийских фашистов
Роза Оффенбах обожала животных. Помнится, как-то раз, она во время очередного задания по линии НКВД… такую маленькую змейку одному наркобарону в Аргентине… Сейчас она решила устроить своим маленьким друзьям – хомякам-убийцам «синанджу» небольшой праздник в ресторанчике… Она забрала их из «живого уголка» готиков 666 школы и посадила в косметичку.
Когда Роза вошла в темный сквер, до нее вдруг донесся тоненький истеричный голос: «Хватайте ее!!!». Вслед за этим, сразу несколько человек набросилось на маленькую старушку.
Истеричный голос показался очень знакомым хомякам-убийцам: они его уже слышали, когда ликвидировали конспиративную квартиру фашистских шпионов госпожи латвийского президента Вайре Фурии-Менгеле. Хомяки попытались выяснить, что здесь делает этот литовский разведчик, которому они в прошлый раз отгрызли… Ну, голос действительно, стал девственно-тонким, почти детский… Но Розе Оффенбах было не до хомяков. На нее нападало сразу пять человек, и какой-то визгливый ребенок с прибалтийским акцентом пытался советовать им, как и куда бить. Разумеется, одному она уже объяснила, что такое «советская коллективизация», но еще четверо…
Один фашист выхватил косметичку и с этим придурковатым кастратом – личным представителем госпожи латвийского президента Вайре Фурии-Менгеле, бросились наутек.
Розе Оффенбах понадобилось еще пять минут, прежде чем она начала названивать в «гестапо», чтобы те приехали и забрали этих…, нет, уже в наручниках,... вроде бы еще шевелятся,… да, медицинская помощь им явно потребуется…
* * *
Почти через час Роза Оффенбах, с преподобным отцом Питиримом – капитаном КГБ в отставке, прокрадывались в мрачный подвал. У входа сидела канарейка и щебетала на 56.600 – похоже, отчитывалась о проделанной работе в «секретные материалы» – подразделение Комитета по защите женщин, туризму и молодежи по изучению субкультур.
Дверь оказалась не заперта. Человек пятнадцать в какой-то страной военной форме, напоминавшей форму полицаев фашистской Германии, висело под потолком, держась за крюки от люстры. В одном месте на крюке оказалось три фашиста, которые, ругаясь, пытались спихнуть друг друга. Внизу, почти в позе лотоса, отдыхали два безобидных узкоглазых хомячка камуфлированной раскраски. Все дипломаты-чемоданчики были уже перерыты, изгрызены и, пардон, обкаканы.
Сверху раздался тонкий визгливый голос: «Я буйду жайловатса – у ме-ена дипломати-итшэская неприкосновэ-энност!».
– Он, - прошипела Роза Оффенбах, – указывая пальцем на представителя госпожи латвийского президента Вайре Фурии-Менгеле. – Это он напал…
Один милый узкоглазый хомячок без предупреждения подпрыгнул и попытался привычно вцепиться в фашистские яйца… Не тут-то было… После прошлой аналогичной неполиткорректной акции хомяка-убийцы эту часть представителя госпожи латвийского президента Вайре Фурии-Менгеле пришлось ампутировать…
– Я трейбоват консула! – завизжало представитель госпожи латвийского президента Фурии-Менгеле.
Внезапно включился факс – единственный неразвороченный аппарат в комнате. В окно влетела канарейка и перешла на свист на частоте 14.400.
Из факсимильного аппарата медленно выползала бумага, где госпожа латвийский президент Вайре Фурия-Менгеле требовала отчитаться, обнаружены ли секретные протоколы «Совести России» о продаже правительству Латвии куска России от границ с Финляндией до Уральского хребта.
Канарейка сбросила телефонную трубку на пол и начала что-то отсвистывать в ответ, на частоте 14.400. «Секретные материалы» обожали радио-игры еще с периода деятельности третьего отдела 4-го управления НКВД, проводившего операции «Монастырь» и «Березино». Для канарейки это был звездный час! Ее не допускали до радио-игр с тех пор, когда она без спросу в течение месяца подсоединялась к телефону вице-консула по культуре США (резидента ЦРУ по совместительству) и, вклиниваясь в его разговоры, свистела «майор Пронин слушает».
Госпожа латвийский президент Вайре Фурия-Менгеле осталась не совсем довольна: нужной бумаги обнаружено не было, но зато у «этой проклятой коммуняки» (канарейка мысленно извинилась перед Розой Оффенбах) оказался бесценный секретный протокол «Ильцна-Клинтана-Шавирнанзе» к «Беловежскому соглашению по разделу Советского Союза», хранившийся в «Совести России», о продаже правительству ЮАР всей восточной Сибири… Нет, госпоже Фурии-Менгеле не нужна Сибирь… Что маленькой демократической Латвии делать в этих бескрайних болотах…
Напоследок канарейка из «секретных материалов» допустила оплошность: она перепутала фамилию госпожи латвийского президента, назвав ее «Вайре Мегера-Менгеле».
– Кто-кто? - переспросили по факсу.
– «Вайре Мегера-Освенцим», – поправилась канарейка и поняла, что операция провалена.
– … – До госпожи латвийского президента наконец дошло, что это про нее… Судя по всему, протокольно визжать на частоте 14.400 госпожа президент не умела, а тот непротокольный визг, который она произвела, вызвал сбой в оборудовании.
Обмен факсами прервался.
В этот момент в комнату ввалилось двое из «гестапо».
– С крюков вниз! Быстро! – скомандовал шеф «гестапо», – кто главный?
– Вот он, – показала Роза Оффенбах на «чмо» с разорванными брюками.
– Я трэбовайт консула! У мэ-эна дипломати-итшэская неприкосновэ-энност! – вновь послышалось из-под потолка.
– Вниз! Быстро! – повторно рявкнул шеф «гестапо», - вы допустили жестокое обращение с животными, что является одним из тягчайших преступлений с позиции Совета Европы!
«Потерпевшие» - два милых узкоглазых хомячка, сразу поняли, что речь о них. Медленно переваливаясь при ходьбе, они направились к латвийскому нацисту среднего рода.
– Убэрийтэ! Этых тэрраррист!
– Для чего вы напали на Розу Оффенбах? - спросил Отец Питирим.
Латвийский фашист попытался сделать вид, что не понял по-русски. Но он мгновенно вспомнил язык, когда его сторону вновь дернулись узкоглазые хомяки-убийцы.
– Сэкрэ-этныэ про-отоколы о пэрэдачэ Лаатвии захватшэнных коммуныстамы латвыйскых террыторый от Суоми до Урала.
– Чего – чего?!! – чуть не потерял дар речи шеф «гестапо», – а если допрос с пристрастием?
– Но мы заплаты-ылли! – обиделся кастрат.
– А какое отношение «Друг Билл» имеет к секретному протоколу «Беловежского соглашения по разделу Советского Союза»? – как-то уж очень профессионально спросил отец Питирим – капитан КГБ в отставке, нехорошо глядя на нациста, – его-то при подписании вроде бы не было…
– Этто эвоо идэя … Но Ильцн жэ подпысалл…
– Что?!! – внезапно взвизгнула Роза Оффенбах, – она дочитала в факсовой распечатке до «этой проклятой коммуняки»… – Да я этой канадской шлюхе из психушки… И очень зло сверкнула лорнетом… - Говорила я тогда Берии… Ее как Троцкого надо…
– Всем на выход! – скомандовал шеф «гестапо», – коме этого фашиста-трансвестита Фурии-Менгеле! Коллегам из дружественной Кореи объявляю благодарность!
Роза Оффенбах нежно взяла на руки милых хомячков: «А теперь в ресторан! Заслужили».
* * *
На выходе из бункера пресвятой отец Питирим столкнулся со сворой старушек, которые били клюками по большому помойному бачку, на котором красовалась надпись «Совесть России. Тшедовски – ваш президент!». Из бачка доносилось по-ойкивание, перемежавшееся угрозами: «Вот когда я буду править миром… я вас…».
«Духи России» мусорного завода
Начальник «Духа России» Ошизенко под кличкой «Ментовоз» давно не видел Кривло в такой ярости. Кто-то обчистил всю «Совесть России»!!! Обчистил подчистую!!!
Последней, кого видели до зачистки кабинетов, была древнющая старушка, которая заглянула попить водички. Ее, как положено, выпроводили, пожалев даже 10 копеек на газировку. Но когда после этого из кабинетов раздался визг, вой и скрежет, и оттуда начали выбегать ответственные совестироссы, крича о пропавших документах, старушку хватились. Но той и след простыл…
От «Ментовоза» требовалось организовать поиск бумаг и обезвредить всех, кто их мог видеть…
От телефона «Ментовоза» отвлек какой-то визг, раздавшийся в месте отгрузки мусора. Из перевернутого вверх тормашками бачка, на котором красовалась надпись «Совесть России. Тшедовски – ваш президент!», доносился истеричный визг и крики: «Отдайте казенное имущество! Не имеете права! Вот когда я буду править миром…».
– Есть у меня один кандидат на поиски, - сказал в трубку директор мусороперерабатывающего завода, – из дружественной «помои`s сикрет сервис». Мы его зам. начальником «Духов России» сделаем.
* * *
Тшедовски обследовал большую городскую свалку для выявления пропавших из «Совести России» документов. Вперившись глазами в двух бомжей, дремлющих в помоях, Тшедовски решил выяснить у них, не видели ли они чего?
– Тшедовски, «Дух России»…
– Да, помойка, ведь… Вот и воняет, - ответил один из бомжей.
– «Помои`s сикрет сервис Совести России»…
– Да, помойки – это на совести России… Сплошная антисанитария…
«Придурки», – подумал Тшедовски, и пошел дальше.
«Совсем свихнулся», – поняли бомжи.
* * *
Толпа «Черных розенкрейцеров» из трех человек стояла около парфюмерной фабрики «Северное Сияние» и пикетировала ее. Рядом стоял новенький чистый помойный бачок с надписью «Ваш выбор – Дух России!». Это был комфортабельный навороченный агрегат «помои`s сикрет сервис», преподнесенный в качестве подарка от мусорного завода. Внутри со всеми удобствами сидел Тшедовски и руководил пикетом. Пикетчики требовали от «Северного Сияния» отказаться от использования упертым у «Совести России» лейблом «Духи России».
Тшедовски уже в который раз пересчитывал полученную плату за эту массовую акцию патриотически-настроенных граждан, а заодно обдумывал, кого из маленьких розенкрейцеров он пригласит сегодня для передачи опыта в этот великолепный мусорный бачок. И, главное, никакого клофелина не нужно!
Недружественные акции спецслужб
В ресторане «Три корочки хлеба» Роза Оффенбах нежно кормила из рук хомячков.
К столику подошел элегантный человек в черном смокинге и вежливо представился: «Бойд. Джеймс Бойд. Я работаю на правительство Великобритании». Затем, еще раз взглянув на хомяков: «А это, если не ошибаюсь, северо-корейские хомяки-убийцы? Вам известно, что они объявлены биологическим оружием? Но мы можем договориться. На днях исчезло несколько секретных документов, по которым Великобритании должен быть передан юг России. Как нам известно, Соединенные Штаты предложили Латвии перекупить у них Северо-запад и Северо-восток» России. Соединенные королевства готовы заплатить несколько дороже… А пока,… я вынужден забрать у вас «синанджу».
Договорив это, элегантный человек неосторожно протянул руку в перчатке к хомячку…
– Молодой человек… – только и успела сказать Роза Оффенбах, отбив авторучку с ядом, – это, в конце концов, не этично… обижать животных.
За это время один хомячок острыми как алмаз зубками располосовал на полоски наручные часы Бойда. Другой хомячок…
* * *
Вторые сутки готики под руководством Клары Захаровны искали Моисеевну под кличкой «Каплан».
Как заметила Аллочка, куда бы они не следовали, за ними всегда катился помойный бачок с надписью «Ваш выбор – Дух России!». Из бачка действительно шел такой дух… Кроме того, на некотором расстоянии друг от друга, похоже тайно, за помойным бачком почти всегда следовала кавалькада машин с иностранными номерами, в том числе дипломатическими… А главное – огромный пустой мусоровоз с надписью «Мусор», к которой от руки кто-то дописал «Дух России – Совести России».
В мусоровозе, равномерно распределившись по мусорным бачкам, сидели бритоголовые боевики «Духа России» – военизированной молодежной организации «Совести России», призванной устранять оппозицию.
Готики, как воспитанные люди, пытались бросать в помойный бачек стаканчики из-под мороженного и другой мусор, но оттуда посыпались возмущенные тирады с матом. Стаканчики вылетели обратно, после чего помойный голос стал шипеть: «Вот когда я буду править миром,… я вас запрещу!».
На следующий день в школе, на уроке труда, Клара Захаровна заставила всех делать какие-то игрушечки из сваренных посередине острых толстых проволочек. «Эти ежики помогут машинам немного отдохнуть», – пояснила она нам, а затем, совсем злым голосом добавила, – «Шпионы проклятущие. Берии на вас нет».
Гроссмейстер из «Совести России»
Совестиросс – классный руководитель 8-а школы № 13 Иванова Алла Викторовна, более известная как черная ведьма – «Исида» – гроссмейстер ордена «Черных розенкрейцеров», теперь, уже будучи готовожатой в своей школе, была направлена в 666 школу от «Совести России» для обмана опытом и развертывания партийной деятельности. Представил ее другой совестиросс, «Бубен», одетый по случаю в костюм-тройку.
Тшедовски недоуменно смотрел на аудиторию и не мог скрыть своего разочарования: в аудитории на 30 человек их окружали одни древние старухи, причем все, как одна, очень подозрительно на него смотрели.
Еще растеряннее выглядела «Исида». Она владела небольшим бизнесом по отлову бездомных кошек и собак для продажи их в шавермы. Ловили кошек ее маленькие готы-розенкрейцеры, а здесь поживиться малолетники кандидатами, похоже, не светило.
Перед «Исидой» сидела какая-то наглая старушонка, в длинной кожанке и с папахой на голове.
Клара Романовна долго, не отрывая глаз, ехидно смотрела на «Исиду»:
– Ну… Девочка… Давай-давай. Делись опытом…
«Исида» какое-то время очумело смотрела на нее и ни как не могла вспомнить, что же она должна была здесь говорить.
– Давай, помогу, - продолжала Клара Романовна, - Шесть лет назад ты создала «Черных розенкрейцеров», объявив себя гроссмейстером ордена. Тайного и не зарегистрированного как религиозная организация… С ритуалами, подпадающими под Уголовный Кодекс…
– Ну и как в постели с детишками? - елейным голосом спросила Роза Оффенбах.
«Исида» поперхнулась и, нагло посмотрев на старушку с лорнетом, заявила: «Ну, это еще доказать надо! Не забывайте, кто я, и кто вы! Я пришла сюда от партии власти! Сейчас вы мне ноги целовать будете!».
– С фотографиями непотребств как раз проблем нет, - сказали, чуть ли не из воздуха появившиеся «секретные материалы», - Вы как раз по нашему профилю были. Помните, кладбище, склеп, мраморное надгробье с подстилкой, скульптура ангела с фотоаппаратом… Вашему ученику, кстати, тринадцать лет было?
У Тшедовски возникли знакомые смутные ощущения, что сейчас его будут бить…
– Кстати, а кошечек зарезанных помните? - бросила «Исиде» еще одна старушка, вываливаясь с тяжелой клюкой из-за парты, - не жалко вам их было?
«Исида» начала медленно отступать… «Вы из Гринписа?», - внезапно севшим голосом пролепетала она.
– Ну, что вы… мы сами разбираемся с подонками…
«Исида» подскочила и выскользнула в коридор. Вслед за этим раздался громогласный призыв Клары Романовны: «За Родину! За готику!», и она вытянула из кожанки наградной наган от товарища Урицкого.
Убежать «Исиде» не дал какой-то наглый и крупный узкоглазый хомяк. Он высоко подпрыгнул и вцепился зубами в филейную часть гроссмейстера ордена. Второй хомяк с лету вцепился в косметичку, откуда не своим голосом заорала перепуганная крыса «Мимоза», подавившись недоеденной губной помадой.
Подоспевшие старушки охаживали живодерку тяжелыми клюками.
Вдруг на улице сработала сигнализация – кто-то потревожил комфортабельный бачек «помои`s сикрет сервис». И позабытый всеми Бубен почел за благо слететь вниз по лестнице. Здесь он увидел, как какая-то наглая кошка стояла на бачке и хамски царапала его крышку. Рядом стоящая старушка с клюкой обратилась к кошке: «Отойди, Мессалина, он сам пришел…»
Из-за угла вышла еще одна свора исключительно агрессивных старушек с тяжелыми клюками… А вокруг помойного бачка уже собиралась стая воронья…
Под звон фарфора
Личный представитель госпожи латвийского президента Вайре Фурии-Менгеле – нацист и резидент латвийской разведки — уже второй день пытался выйти из латвийского консульства, в которое его вызвали для разбирательства по поводу нанесения оскорбления госпоже латвийскому президенту. Почему-то у нее закрались подозрения, что оскорблял ее сам посланник. «Какие еще канарейки!», - кричала она из трубки, - «Не держите меня за дуру! Кто назвал меня «мегерой» из Освенцима? У меня старинная латвийская фамилия Фурия-Менгеле! Попался бы ты под горячую руку моему дядюшке – доктору Менгеле».
Кроме того, латвийские ученые сконструировали фарфоровые протезы для замены недавно ампутированного органа секретного латвийского посланца. На каждом яйце красовалась печать: «Fabirgi. Made in Ukraine». Подвешенные «куда следует» фарфоровые яйца громко звенели, ударяясь друг о друга, издали демаскируя резидента латвийской разведки. «Наверное, русскоязычные саботажники делали», – понял латвийский нацист.
Но уже два дня консульство пикетировалось какими-то по-хамски настроенными молодыми людьми, то ли из НБП, то ли из АКМ. Личный представитель госпожи латвийского президента Вайре Фурии-Менгеле уже много раз пытался незаметно выбраться из здания, но тут же получал тухлым яйцом по лицу. Несколько раз он видел в толпе мерзкую бабку с узкоглазыми крысами – недочеловеками. Она, сволочь, подмигнула ему лорнетом и послала воздушный поцелуй… Один раз попытался перелезть по крыше через чердак. Но успел издали углядеть мерзкую крысу. Возможно, это была не та узкоглазая камуфлированная крыса. Но, как говорят эти русские, «пуганая ворона – вылетит, не поймаешь»…
Латвийский фашист бездарно заваливал важнейшее секретное задание госпожи латвийского президента Вайре Фурии-Менгеле! А еще эти мемуары «Фон Глюкке» переданные каким-то русским бритоголовым… Латвийский резидент хорошо помнил форму черепа того бритоголового придурка, подражающего им – настоящим латвийским арийцам. Это был… ну совсем не ариец… Недочеловек… Эти русские алкоголики будут обрабатывать поля латвийских патрициев, если не сопьются… с этой… воблой… Этому «Фон Глюкке» только воблу… А то возомнил из себя… Надо же… «Пресвятой Глюкке»…
Месть «Духа России»
Два грузовика – мусоровоза стояли около крыльца школы 666. Рядом стоял комфортабельный помойный бачок «помои`s сикрет сервис».
В мусоровозах, равномерно распределившись по мусорным бачкам, сидели боевики «Духа России» – военизированной молодежной организации «Совести России», призванной устранять оппозицию. Еще совсем недавно они были обычными фашистами. Но теперь, по призыву и за деньги «Совести России», они нанялись защищать от этих… западных влияний, от борцов с коррупцией и стариков. Как им пояснил Тшедовски перед акцией устрашения: «Все беды России от стариков! Уничтожьте их и будете жить красиво!».
В большом помойном бачке сидел «наиверховнейший главнокомандующий «Духа России», - как он любил называть себя - Тшедовски. Сидеть в бачке было сложно – мешали многочисленные гипсовые повязки – последствия беседы с защитницами животных.
На этот раз предстояло устранить оппозицию в 666 школе. По команде Тшедовски, 30 «духороссов», должны были выпрыгнуть из мусорных бачков, и бейсбольными битами объяснить этим мерзким старухам, «кто в городе хозяин».
Сигнал к началу акции должна была дать карманная крыса «Мимоза», которая была послана на разведку в школу. Как пояснила «Исида», не сумевшая участвовать, как она выразилась, в показательной порке лиц, мешающих развитию малого бизнеса, она при посредничестве высших сил поможет «Мимозе» справиться с партийным заданием.
Однако «Мимозе» пришлось задержаться около «живого уголка». Ее там нагло похитили. Большой черный ворон, без предупреждения клюнув в голову, вцепился когтями за крысиную спину и поволок на разбирательство к «Мессалине».
Ворон – бывший секретный агент Ватикана, войдя в сговор с кошкой «Мессалиной», которой надоели систематические похищения дьяволопоклонников – кошкодеров, создали временную военно-полевую группу святой инквизиции…
Сидевшие в мусорных бачках боевики не обратили внимание на легкое скрежетание, раздававшееся в районе крышек. Два крупных хомяка-убийцы «синанджу» методично ломали запорные механизмы на бачках. Теперь бачки не открывались.
Внезапно к входу в школу подъехал знакомый катафалк, из которого выпорхнул преподобный отец Питирим – капитан КГБ в отставке.
Тшедовски лежал ни жив ни мертв. Совсем недавно, вот также, на катафалке, его уже увозили какие-то… До сих пор мурашки по коже… По ногам, по гипсовым повязкам, пропитывая их, потекло коричневое месиво: «наиверховнейшего главнокомандующего «Духа России» настигла «медвежья» болезнь.
Из катафалка выскочило несколько человек из «похоронной команды» - все в черном, оказавшиеся из «гестапо». Лупя ногами по бачку «помои`s сикрет сервис», они начали затаскивать его в катафалк.
Навстречу водителям мусоровозов медленно вышагивала Роза Оффенбах. Что-то насторожило водителей. То ли иссиня-фиолетовый цвет лица с лиловыми с землистым оттенком губами, то ли лорнет, через который она время от времени глядела, то ли длинные белые кружевные перчатки на ссохшихся руках. Вокруг головы Роза Оффенбах вилась стая воронов. Водителей начала охватывать неприятная дрожь… Одни из них начал лихорадочно нащупывать крестик на шее… В этот момент то, что водители посчитали шарфиком на плечах старой ведьмы, подняло змеиную голову. И тогда Роза Оффенбах бросила сначала в одного, а затем в другого водителя черные, извивающиеся… резиновые шланги.
У одного водителя – совестиросса случилась профессиональная «медвежья болезнь». Он побежал, оставляя за собой жидкий коричневый след, тут же оккупированный мухами. Второй, бритый, осыпая Розу Оффенбах крестными знамениями с помощью оказавшегося на шее кружочка с символами «инь» и «янь», достал из кармана большой нож…
– Ну нельзя же так с женщиной-то, - сказал пресвятой отец Питирим, пытаясь ударить водителя по затылку. Но… растяжка была уже не та. Попал он ногой по заднице, зато очень сильно.
– Святой отец… – послышалось сбоку, - предоставьте это нам… К водителю с какой-то жалостью во взгляде направился шеф «гестапо»: «Ну что… подонок! Рвать тебя сейчас будем…».
Напрасно водитель пытался подавать знаки боевикам: хомяки-убийцы потрудились на славу…
* * *
Временная военно-полевая тройка святой инквизиции в составе кошки «Мессалины» и сотрудников «секретных материалов»: Ворона – бывшего секретного агента Ватикана и канарейки, рассмотрев поздно вечером дело «Бубна» - Тшедовски, признала его виновным и подлежащим наказанию. А «Мимозу» - в клетку на перевоспитание к хомякам.
* * *
Рано утром психбольница огласилась истерическим криком. Кричали из отделения травмированных психов. Тшедовски лежал на кровати весь в гипсе на животе. Задница была открыта и покрыта слоем мокрого хлеба. Из открытого окна летели стаи голубей и воробьев, которые толкались, клевали и какали… Клевали, похоже, уже давно, судя по следам…
– Вот когда… Ой!... я буду…. Ой!... Править миром… Аааааа!!!
Одна в море
Корабль «Ночной пастух» международного союза защиты животных мирно ловил латвийские китобойные суда, вышедшие в Северное море. Уже двоих браконьеров удалось протаранить утяжеленным носом с залитым туда бетоном.
«Каплан» никак не могла понять: как она здесь оказалась. Последнее, что она помнит – зашла попить куда-то.
«Этого еще не хватало», – подумала Моисеевна, увидев на безымянном пальце кольцо с большим, сложно ограненным изумрудом. Кольцо опоясывала надпись на старофранцузском.
Трюм «Ночного пастуха» был набит разными записками самого идиотского содержания. В одной, к примеру, было написано: «Другу Билли на вечные времена отдаю Кемску волость». Внизу стояла стоимость бумажки в 3 млрд. американских долларов с припиской мелким подчерком «пить надо меньше», и неразборчивая подпись Ильцна.
«Где-то я уже это слышала», - вспоминала Моисеевна, - «Там то ли пьяный сантехник, то ли управдом в шапке Мономаха, что-то шведам отдавал».
К предыдущей части / Вернуться к оглавлению / К следующей части
| 
